Partita.Ru

Бывших друзей не бывает

Павел Иванович Герасимчук Эта тема созревала во мне давно и вот только сейчас, спустя годы, приобрела логическую завершенность. Я расскажу о старом друге — коллеге, соученике по Житомирскому музыкальному училищу, прекрасном трубаче, выпускнике Московской консерватории, Павле Герасимчуке.

В молодости друзья — это весь наш мир! Становясь старше, каждый ищет свой путь в жизни. Наши с Пашей пути разошлись в 1971 году, когда я окончил музыкальное училище. Но связи не были прерваны окончательно, мы интересовались судьбой друг друга и общих товарищей. С появлением интернета это стало делать гораздо легче. Мы нашлись и поняли, что бывших друзей не бывает, — годы нас как будто и не разлучали! Я вновь почувствовал в своем собеседнике прежние эмоции и доброту, свойственные ему с юности. Герой нашего очерка сегодня — преподаватель Пушкинского (Московская область) музыкального училища Павел Иванович Герасимчук.

Рассказ о нем начнем издалека

Павел родился в очень интересном месте, в Бердичеве, который известен доброй половине мира. Город со своей самобытной культурой и людьми — веселыми, добрыми и с хорошим чувством юмора, похожими на одесситов.

История Бердичева связана со многими крупными именами. Дед выдающихся музыкантов Антона и Николая Рубинштейнов, Роман (Рувен) Рубинштейн был одним из самых богатых купцов Бердичева. Его сыновья, Абрам и Григорий Романовичи, в 1834 году записались в Московское купечество и перебрались в Москву, а через 15 лет дети, внуки Бердичевского купца Рувена расстались с купеческим сословием и стали ярчайшими представителями русской творческой интеллигенции.

Но не будем надолго отвлекаться и возвратимся к началу нашего повествования. Я побеседовал с героем моего очерка — и вот, что он мне рассказал.

— Да, я родом из Бердичева. Совсем как в той песне: «Здрасьте, я одессит, а это значит...». А теперь серьезнее. В моей семье, в отличие от твоей, не было музыкантов, и в мир музыки я попал случайно. А было это так...

Марш из оперы «Аида»

Как-то мы з друзьями пошли в кино — и там я впервые услышал марш из оперы «Аида» Д.Верди. Это был фильм «Аида» с Элизабет Тейлор в главной роли. Вот даже год вспомнил — 1961! Я был покорен этой музыкой и про себя решил — стану музыкантом и научусь его играть! Не знал я еще тогда, что это было предвидение, уготованное мне судьбой. Ниточка потянулась. Через некоторое время к нам в школу приходит руководитель духового оркестра. Всем желающим научиться играть на духовых инструментах предложил несложный экзамен. Слух, ритм и спеть любую песенку. По всем своим данным я прошел, но сразу задал ему вопрос: «А я буду играть марш из оперы Аида?» На что получил положительный ответ. Так я оказался в школьном духовом оркестре, моем первом музыкальном коллективе. Вместе со мной на трубе играл Матвей Аничкин (М. Шнеур) — в будущем руководитель известных в союзе вокально-инструментальных ансамблей «Молодые голоса» и «Круиз». Нашим дирижером был Михаил Николаевич Бараш — лучший бердичевский трубач и дирижер, только недавно, к сожалению, отошедший в мир иной. Самые лучшие о нем воспоминания. Светлая ему память!

От автора. Михаила Николаевича Бараша я хорошо знал. Будучи дирижером Житомирского духового оркестра, я был председателем жюри нескольких областных конкурсов самодеятельных духовых оркестров. Дирижер Бараш со своим коллективом завода «Прогресс» неизменно занимал первые места. Оркестр был всегда на голову выше всех своих конкурентов, выступал с интересной и содержательной программой. С оркестром выступали ведущие солисты-вокалисты города — замечу, с очень хорошими голосами. Кстати, на этом же заводе Михаил Бараш создал и биг-бенд. Так что все бердичевляне, играющие джаз, прошли через его школу. Играл в этом оркестре и Павел Герасимчук.

Однако...

Однако, надо было учиться. Как раз в это время в музыкальной школе Бердичева открывается класс трубы. Преподавателем становится бывший военный дирижер Харченко — с ним я и начал постигать азы классической музыки. Много внимания уделялось работе над звуком. «Техника подождет, — говорил учитель. — Главное — звук». Сейчас я понимаю, что нельзя отрывать работу над звуком от работы над техникой. Надо идти параллельно.

Через год пошла череда преподавателей. Не все были и трубачами. Кто баянист, кто тубист. Один из преподавателей запретил мне ходить на репетиции эстрадного оркестра. Никакого джаза! Мне было 14–15 лет, а я был уже солистом оркестра. Мне это очень льстило и нравилось. Но обстоятельства оказались выше моих желаний. Пришлось оркестр оставить.

Должен рассказать об интересной личности в Бердичеве. Трубач по фамилии Михаил Либензон. Работал он во Дворце пионеров и педучилище, но главным заработком в жизни у него были платные уроки на дому. Ему было уже много лет. В свое время он учил и нашего дирижера Михаила Николаевича Бараша. Это был музыкант и учитель с большой буквы. Кроме преподавания на трубе, он всех желающих готовил к сдаче экзаменов по теории и сольфеджио в музыкальное училище. Занимался у него и я. Спасибо ему, с его помощью я смог хорошо сдать экзамен по теории при поступлении в училище.

В 1966 году я поступил в Житомирское музыкальное училище в класс Григория Онуфриевича Белинского. Я счастлив, что попал в класс этого серьезного преподавателя. Вот, у кого надо поучиться, как заниматься с учениками, как уметь их организовывать. Каждый его ученик был ему как сын, а может, и ближе. Григорий Онуфриевич всему уделял внимание, но основное — добивался у учеников красивого звука. Ну что сто́ит трубач с отличной техникой, если у него не звучит инструмент?.. За что боготворили основоположника современной отечественной школы игры на трубе Михаила Иннокентиевича Табакова?! За его красивый, неповторимый звук и содержательность фраз. В некоторой степени, я получаюсь его музыкальным внуком. Мой педагог в консерватории Г. А. Орвид — его ученик, а я — ученик Орвида.

Приведу слова известного украинского трубача, профессора Киевской консерватории В. Т. Посвалюка о моем учителе Григории Онуфриевиче Белинском: «Среди преподавателей музыкальных училищ Украины имя Г. О. Белинского занимает особенное место. Он принадлежит к той категории музыкантов-энтузиастов, для которых профессия преподавателя есть смысл жизни... Успехи в педагогической работе, победы в конкурсах учеников Г. О. Белинского радуют и способствуют творческой активности и долголетию талантливого педагога, общественного деятеля».

Материалы интернета. За свою многолетнюю работу в училище Г. О. Белинский подготовил много молодых трубачей и дирижеров, которые успешно окончили консерватории и музыкальные академии Москвы, Ленинграда, Саратова, Астрахани, Киева, Одессы, Харькова, Львова, Донецка. Лучшие из них работают не только в Украине, но и во многих странах мира: России, Польше, Корее, Израиле, США. Среди них: Юрий Лобода — солист оркестра Одесского театра оперы и балета; артист этого же оркестра — Алексей Герасимов, Олег Демянюк — солист оркестра Театра оперы и балета Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, Борис Богайчук — солист оркестра Московского театра оперетты, Павел Герасимчук — преподаватель класса трубы Пушкинского музыкального училища, Игорь Зузанский — солист оркестра «Оперы на Замке» (Польша), Александр Кулиш — солист заслуженного симфонического оркестра Гостелерадио Украины, Анатолий Карпинский — солист Сочинской симфонической капеллы (Россия), Дмитрий Мельниченко — артист Киевского эстрадно-симфонического оркестра. Юрий Фещук — преподаватель класса трубы консерватории в городе Эйлат (Израиль) и другие.

Оркестр штаба ПрикВо

1968 году к нам в Житомир с концертом приехал оркестр штаба из Львова. Выступали они в зеленом парке. Григорий Онуфриевич был хорошо знаком с дирижером оркестра М. Н. Кравченко. Пока оркестр перед концертом настраивался, Михаил Никитич меня за кулисами прослушал и сказал: «Готовься к нам в штабной».

Оркестр штаба в моей жизни — отдельная и важная тема. Это была школа по всем параметрам. Там было, у кого поучиться. В своем большинстве это были очень хорошие и, главное, опытные оркестровые музыканты. У каждого трубача я старался взять лучшее. У Бориса Геливера я научился играть в верхнем регистре. В дальнейшем Борис был солистом джаз-оркестра под управлением Анатолия Кролла. Много мне дал Натан Бирман, о котором ты, Борис, написал замечательный очерк. С ним мы занимались мелодичностью, фразировкой. Натан очень музыкальный человек, тонко чувствующий исполняемую музыку. Уникальная беглость пальцев, сравнимая, пожалуй, только с техникой Тимофея Докшицера. Игорь Гишко — классный трубач, у которого было все! Еще был потрясающий трубач Борис Шеменев. Трубой он владел виртуозно! Тембр звука его был неподражаем. Старослужащие оркестра помнили время, когда воспитанником оркестра был впоследствии известный в нашей стране трубач Владимир Чижик. Мне показали те упражнения, которые он играл, и я считаю, что они мне они очень помогли, особенно в развитии качественного звука. Когда Владимир Чижик приезжал во Львов на концерты с ансамблем «Солисты оркестра Вадима Людвиковского» (затем это был ансамбль «Мелодия»), мы все вместе ходили слушать его великолепную игру, восхищались им.

К концу срочной службы я был приглашен работать в оркестрах штабов, дислоцируемых в Чехословакии и Германии. Наш дирижер Анатолий Мухамеджан уговаривал меня поступать на военно-дирижерский факультет в Москву. Но я отказался и для себя решил — надо учиться дальше и поступать в консерваторию.

Приехал в Житомир оканчивать музыкальное училище. Играл Борис в том же эстрадном оркестре, что и ты, под управлением талантливого композитора, аранжировщика и трубача Михаила Некрича. Самые теплые воспоминания об этом человеке.

Дирижером оркестра в училище у нас был Михаил Семенович Лукашенко. Талантливый дирижер и преподаватель валторны. Когда я был на втором курсе он мне дал возможность сыграть с оркестром «Концертный этюд» Бориса Анисимова. Мы много выступали с этим произведением. В то время была традиция обмена творческими коллективами с другими музыкальными училищами республики. Так, мы поехали в Луцк, где успешно выступили перед слушателями города, а в заключение концерта я исполнил с оркестром «Концертный этюд». Для меня это была большая честь.

Михаил Семенович Лукашенко

— Паша, я в Житомирском музыкальном училище оказался в 1969 году. Ты в это время уже служил в Львовском штабном оркестре. Вспомнилось, что мы тоже играли в духовом оркестре эту пьесу, но с другим солистом-трубачом. Михаил Семенович сетовал: «Вот Паша Герасимчук его играл так играл!»

Вспоминаю свою теплую встречу в Москве с нашим общим другом, а сегодня заслуженным артистом России, профессором и заведующим кафедрой медно-духовых инструментов Московской консерватории Владимиром Шишом. Когда Володя рассказывал о Михаиле Семеновиче Лукашенко, я заметил, что он прослезился. Нет, это была не просто сентиментальность — это была дань уважения любимому учителю. Всем, что я добился в жизни, говорил он мне тогда, я обязан Михаилу Семеновичу. Вот его цитата из нашего интервью: «Но особенно я хочу вспомнить своего главного учителя по специальности Михаила Семеновича Лукашенко, чья жизнь оборвалась внезапно, когда я был в начале 4-го курса. Выпускник военно-дирижерского факультета при Московской государственной консерватории, он был в высшей степени интеллигентным и эрудированным человеком, прекрасным дирижером и педагогом. Именно ему я обязан тем, что он привил мне любовь к музыке и к моему инструменту, валторне, в частности. Живя в Москве, я иногда встречаюсь с друзьями Лукашенко по суворовскому музыкальному училищу (сегодня — кадетскому) и по военно-дирижерскому факультету. Все они очень тепло о нем отзываются. Я горжусь, что был его учеником».

От автора: «А помнишь?»

На госэкзамене по дирижированию одним из произведений в моей программе была обработка для духового оркестра песни Льва Книппера «Полюшко-поле». Ты Паша, тогда блестяще исполнил свое оркестровое соло. После моего выступления был небольшой перерыв. В коридоре я тебя поблагодарил за прекрасное исполнение, и тут неожиданно к нам подошли председатель госкомиссии композитор и дирижер из Киева М. М. Канерштейн и директор училища М. А. Енин. Они пожали нам обоим руки. Думаю, тебе — за выразительную и профессиональную игру, а мне, молодому дирижеру, за то, что не мешал хорошо играть оркестру. Что и говорить, оркестр у нас был замечательный.

Кстати, на следующий день ко мне подошел директор училища и сказал: «Борис, несмотря на то, что у тебя тройка по истории и по закону я не могу тебе дать направление для поступления в консерваторию, ты его получишь».

— Мы прервались, Павел, извини. Уж очень хотелось подчеркнуть, в каком замечательном месте нам довелось учиться. Продолжай, пожалуйста. Окончил музыкальное училище с отличием и первый (и единственный) за всю историю нашего духового отдела поступил в Московскую консерваторию. Уже после меня поступили Сергей Жуков и Ольга Коровина, ученики Александра Наумовича Шинделя, — но на композиторский факультет.

Консерватория

Куда же поступать? Такой непростой вопрос. Поехал на прослушивание в Киевскую консерваторию. Меня прослушал известный украинский трубач Н. В. Бердыев и дал положительную оценку. Но в Киеве я так и не появился. Судьба готовила мне другой маршрут. Григорий Онуфриевич Белинский настраивал меня поехать в Одесскую консерваторию, которую он сам закачивал. И туда я тоже не поехал.

На 4 курсе училища я оказался в Ленинграде и решил там прослушаться. Что терять?! Пришел в класс известного педагога и трубача, солиста симфонического оркестра Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского, профессора Юрия Большиянова. Внимательно прослушав всю мою программу, он сказал, чтобы приезжал поступать, но заодно невзначай спросил, как у меня с другими предметами: гармонией, историей и т.д. Меня это, честно говоря, насторожило.

Моя «Аида»

И вот я в Московской консерватории. Набрался храбрости и зашел с трубой в класс народного артиста России, профессора, корифея и ведущего преподавателя Георгия Антоновича Орвида.

В голове мгновенно пронесся мотив марша из «Аиды». Это была кульминационная точка в моей жизни, в моей профессии. Это была моя «Аида», которую я пронес через всю жизнь — от провинциального и мною горячо любимого городка Бердичева и до Москвы, высшего храма искусства СССР — Московской консерватории. Во время игры у меня от волнения подкашивались ноги, но я совладал с собой. Георгий Антонович сразу сказал — я тебя беру в свой класс! «А почему вы не спрашиваете меня про другие дисциплины?», — тихо спросил я. Профессор внимательно посмотрел на меня и снова повторил: «Я тебя беру в свой класс, что непонятно?».

Но этому счастливому моменту предшествовала небольшая история. Оказавшись в здании консерватории, я по звуку нашел нескольких занимающихся в этот момент студентов-трубачей. Увидев, на каких инструментах они играют, я невольно стушевался: мой инструмент не выдерживал никакой критики. У нас завязался разговор, и один из ребят, предложив свою трубу, попросил меня сыграть что-то из моей программы, а после этого отвел в класс к Г .А. Орвиду.

Справка. Георгий Антонович Орвид (25 ноября [8 декабря] 1904, Вознесенск Херсонской губернии — 17 июня 1980, Москва) — советский трубач, профессор Московской консерватории (1941), народный артист РСФСР (1972). В 1930 году окончил Московскую консерваторию по классу трубы у профессора Михаила Иннокентьевича Табакова. В том же году стал солистом оркестра Большого театра, спустя четыре года получил приглашение в оркестр Гостелерадио, а в 1936 — в только что созданный Государственный академический симфонический оркестр СССР. В эти же годы Орвид занимался преподавательской деятельностью в музыкальном училище имени Гнесиных и создал первый вариант своей «Школы игры на трубе», в дальнейшем неоднократно переиздававшейся. Был заместителем директора Московской консерватории по научной и учебной работе, заместителем министра культуры СССР, входил в состав оргкомитета Первого Международного конкурса имени Чайковского, возглавлял Большой театр. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1966), народный артист РСФСР.

Ремарка от Павла

— Борис, добавлю высказывание легендарного трубача современности Тимофея Докшицера: «Он был смелый, дерзновенный первооткрыватель, познакомивший нас с целым рядом неизвестных сочинений, иногда сложных до непризнания их на первых порах, а теперь вошедших в репертуар трубачей. Причем Орвид не считался с риском быть непонятым или раскритикованным. Его убеждения, вера в автора, в его сочинение, за которое он брался, были выше его риска».

Заслуженный работник культуры Украины Григорий Белинский:

«Павел был моим первым учеником, и мне с ним повезло. В отличие от многих других учащихся, он пришел в училище уже довольно опытным молодым музыкантом и, главное, — ищущим. Паша четко знал, что хотел, и не скрывал этого. Вместе с ним мы по утрам разыгрывались. Я с ним делился своими наработанными упражнениями, он вносил что-то свое. Паша — добрый и скромный человек — на замечания реагировал правильно. Доброта и коммуникабельность всегда помогали ему в жизни. Ну, конечно, и везение. Оказавшись в Москве, любопытства ради зашел в Московскую консерваторию, и...

Много лет мы общаемся уже как коллеги. Такими, наверное, и должны быть в жизни отношения между учителем и учеником. В жизни Павлу приходилось не всегда сладко, но к своей цели он шел целеустремленно. Я рад его творческим успехам. Сегодня с полной уверенностью можно сказать, что он состоявшийся музыкант и педагог. Успехов во всем тебе, дорогой Павел Иванович!»

Дорогая моя столица!

Трудно представить мой восторг, когда я попал в Москву, стал студентом Московской консерватории. Все хотелось — и учиться, и на концерты ходить, и в театры, и т.д. Мой педагог Георгий Антонович Орвид, без оговорок, был человеком уникальным. Сам он родом из Одессы, а родители его были чехами. Отец до революции был военным капельмейстером. Во время революции мой учитель состоял в Красной Армии. Войска, в которых он служил, назывались «Червоне козацтво». Играл в духовом оркестре. Не буду пересказывать всю его биографию — продолжу ее с того момента, когда в 30-х годах он становится лауреатом всесоюзного конкурса и солистом первого симфонического оркестра «Персимфанс» в Москве. Был такой оркестр без дирижера, который успешно просуществовал около десяти лет. Во время Отечественной войны Орвид принимал участие в боях, был награжден боевыми орденами и медалями. После окончания войны был назначен начальником Главного управления музыкальных учреждений Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР. Был директором Большого Театра СССР. Вот такие зигзаги судьбы.

Завидный послужной список — причем он всегда оставался и музыкантом-исполнителем. В 60 лет, после административной работы вновь начал интенсивно заниматься на трубе и достиг потрясающих результатов. Добавлю, что его женой была Надежда Надеждина, основатель и руководитель ансамбля «Березка».

Учиться у него было одно удовольствие. Интеллигентный человек, высокообразованный. Заставлял ученика думать, что происходит во время игры, контролировать себя со всех сторон. Сам он был выдающийся методист, проводил различные исследования.

Помимо собственной «Школы игры на трубе» он редактировал новое издание «Школы для корнет-а-пистона» Жана Батиста Арбана, подготовил ряд сборников пьес для трубы, выступал с докладами по вопросам методики обучения игре на инструменте. Г. Орвид воспитал достойную смену профессоров и преподавателей высших и средних музыкальных учебных заведений. Среди них: В. Пулатов, Е. Матюшин, Г. Сникерс, В. Докшицер, А. Азарян, Б. Панько, А. Паутов, Ю. Пашков, Б. Пенчук, Е. Матюшин, Н. Чобону, Л. Величко.

У Орвида был ассистент, впоследствии мой большой друг, Юрий Филиппович Кривошеев. Это тоже легендарный трубач и уникальный человек. С ним мы были как братья. Светлая ему память. Как-то на гастролях с оркестром под управлением Евгения Светланова в Западном Берлине его игру услышал выдающийся дирижер Герберт фон Караян и предложил ему работу в западноберлинском симфоническом оркестре с зарплатой 1000 долларов в неделю. Но при советской власти куда он мог уехать? Мама была одна в Москве — и больше у нее никого не было...

Кроме уроков у Орвида, нам Кривошеев преподавал дисциплину, которая называлась «Искусство игры в оркестре». Это был очень важный урок, мы набирались оркестрового опыта, играли оркестровые трудности. С подачи Кривошеева я начал играть в госоркестре и сыграл с ним восемь программ. За дирижерским пультом стояли великие дирижеры: Евгений Светланов, Юрий Темирканов, Геннадий Рождественский и другие. Волшебное было время.

Позади пять лет учебы. Что дальше?

А дальше оказалось, что я большой любитель «школьных парт». В 1977 году с отличием окончил консерваторию и поступил ассистентуру-стажировку. Моим наставником снова стал Георгий Антонович Орвид. Но, к сожалению, через год мой учитель умер. Я оказался в классе известного трубача, доктора искусствоведения Юрия Алексеевича Усова. А потом началась полоса невезения. Я «переиграл» губы, и мне пришлось на год взять академический отпуск. Через год я продолжил учебу, но достичь своего прежнего исполнительского уровня уже не мог. Юрий Алексеевич мне помог подобрать несложную и интересную программу — с тем, чтобы с достоинством окончить учебу.

Справка. Юрий Алексеевич Усов был человеком особенным. Музыкант, преподаватель трубы, доктор искусствоведения, автор трудов по истории исполнительства на духовых инструментах. Его изыскания в этой области заложили фундамент для последующих исследователей. Им была сформирована научная школа, которая и в наши дни развивается его учениками и последователями. Он впервые изучил и опубликовал сведения о формировании отечественной школы исполнительства на духовых инструментах, ее состоянии и развитии в разные периоды. Был инициатором (вместе с Р. Гехтом) создания Государственного училища духового искусства.

Некоторая потеря исполнительского уровня заставила меня задуматься о преподавании. Меня пригласили на работу в институт военных дирижеров, где я стал обучать слушателей-курсантов игре на трубе. Там я проработал четыре плодотворных года. Коллектив факультета был интересный, творческий. Но зарплата была небольшая — а у меня уже была семья. На факультете я встретил Анатолия Мухамеджана, своего бывшего дирижера по оркестру штаба ПрикВо, который в то время служил в Венгрии. Он-то мне и предложил поработать там же, заработать немного денег. Именно в Венгрии, служа в военном оркестре, я начал потихоньку восстанавливаться и после окончания контракта стал чувствовать, что нахожусь в хорошей исполнительской форме.

По приезде в Москву я играл в оркестре министерства образования СССР. Был солистом оркестра. Кстати, оркестр не очень известный, а зря. Там работали хорошие, опытные и талантливые музыканты. Дирижерами были Игорь Головчин, лауреат премии Герберта фон Караяна, и Марк Горенштейн — народный артист России. Три года я отдал этому оркестру и вспоминаю его с теплыми чувствами.

Десять лет работал солистом превосходного образцового военного оркестра погранвойск России (2000–2010). А еще работал в оркестре Московского государственного академического Камерного музыкального театра им. Б. А. Покровского.

В разное время за дирижерским пультом коллектива стояли такие известные военные дирижеры, как заслуженный деятель искусств Казахской ССР Виктор Рунов, Иван Перегудов, Евгений Стейскал, заслуженные артисты России Валентин Ревелев и Евгений Мазин, народный артист России Владимир Вепринцев.

Несмотря на различный формат выступлений, в концертных залах и на стадионах, на маленьких заставах и в больших городах, визитной карточкой коллектива всегда оставались и остаются по сей день высокое исполнительское мастерство солистов и оркестра, строевая выучка, оригинальность творческих программ.

Не случайно в 1992 году прославленный мэтр русской дирижерской школы Е. Ф. Светланов для записи 19 симфонии Н. Мясковского в рамках «Антологии русской музыки» из всех духовых оркестров России выбрал Образцово-показательный оркестр Федеральной пограничной службы РФ (Центральный пограничный ансамбль ФСБ России).

— Паша, пришли 90-е годы...

— Да уж. Зарплаты упали до смешных размеров. В государственном академическом симфоническом оркестре России, например, была зарплата 100 долларов. Мне пришлось сесть за руль и на протяжении десяти лет совмещать это занятие с работой в оркестре.

Как-то неожиданно...

Я жил в Пушкино. Как-то неожиданно раздался звонок из местного музыкального училища. Пригласили на работу. И вот уже 20 лет я преподаю.

Наше училище маленькое и не может сравниться с московскими училищами. Москва близко — и более талантливые ребята уезжают в Москву. Но мои ученики тоже поступали и в Московскую консерваторию, и в другие вузы.

Главная моя гордость — это мои дети. Оба сына — трубачи. Младший, Егор, окончил Московскую консерваторию и сейчас играет в приличном оркестре «Русская Филармония» под управлением Дмитрия Юровского-младшего.

Друзья-коллеги

Многолетняя дружба связывает героя нашего очерка Павла Герасимчука с известным дирижером и преподавателем трубы Анатолием Паутовым.

Справка. Анатолий Михайлович Паутов — трубач, военный дирижер в СССР, позднее — преподаватель по классу трубы и дирижер духовых оркестров в МГИМ им. А. Г. Шнитке и ДМШ им. М. И. Табакова, заслуженный работник культуры России, кандидат искусствоведения, профессор.

Павел Герасимчук рассказывает о своем товарище-коллеге:

Анатолий Паутов — значительная личность в музыкальной культуре России. Нас связывает давняя (с 1972 года) дружба, годы совместной учебы в классе профессора Московской консерватории Г. А. Орвида, а затем и работа.

Познакомились мы, когда я учился в ассистентуре-стажировке, а Анатолий в адъюнктуре (в то время военно-дирижерский факультет был связан с Московской консерваторией). Впоследствии четыре года мы работали преподавателями в институте военных дирижеров.

Большая часть жизни Анатолия связана с армией. Сам он блокадник, и в юности не было для него лучшего варианта, чем связать свою жизнь с армией. Это давало существенную экономическую состоятельность (зарплата, жилье, обмундирование и т.д.)

Сегодня Анатолий Паутов, без преувеличения, является одним из лучших преподавателей Москвы. За многие годы воспитал целую плеяду первоклассных трубачей. Достаточно назвать имя Владислава Лаврика — лауреата международных конкурсов, премии Президента Российской Федерации для молодых деятелей культуры за 2015 год. Неудивительно, что именно Анатолий стал учителем двух моих сыновей в музыкальном училище им. А. Г. Шнитке.

Анатолий Мухамеджан, заслуженный деятель искусств РФ, профессор кафедры военных дирижеров Военного Университета, начальник и главный дирижер Первого отдельно-показательного оркестра министерства обороны СССР (1985–1994):

Паша Герасимчук прибыл в оркестр штаба ПрикВо, где я был дирижером, в 1968 году — он был любопытным, смышленым и с большим желанием хорошо научиться играть юношей. Я принимал у него документы и оформлял его в личный состав оркестра. Тогда я вряд ли мог предположить, что наши жизненные пути еще не раз пересекутся.

Помню, я ему сказал: «Паша, ты попал в настоящий профессиональный коллектив, и тут есть чему и у кого поучиться. Прежде всего, оркестровой практике. Ни одно училище и консерватория не даст тебе такого в полной мере. А еще, группа трубачей у нас уникальная по своему подбору. Каждый из них — пример для подражания: Натан Бирман, Борис Шеменев, Борис Геливер и др.»

А потом в его жизни была Москва, студенчество в Московской консерватории, аспирантура... И наша встреча — но уже в качестве коллег в институте военных дирижеров. Разве мог я в далеком 68 году... Это я об истории наших отношений, а о Павле-трубаче скажу: это прекрасный музыкант, для которого нет сложностей в исполнении самых проблематичных в техническом и музыкальном плане произведений. Меня всегда подкупала его музыкальная фразировка, красивый и певучий звук, полетная техника. Рад, что жизнь меня с ним свела, и мы продолжаем нашу дружбу уже много лет. Сегодня Павел Иванович — уважаемый преподаватель. Удачи тебе, дорогой, на этом поприще и талантливых учеников!

— Павел Иванович, в заключение нашей встречи хочу поблагодарить тебя за исчерпывающие ответы, которые помогли мне и нашим читателям поближе с тобой познакомиться и узнать много нового. Что бы ты на прощание хотел бы пожелать всем нашим читателям?

Главное — здоровье, оно нужно каждому. А еще хочу пожелать всем всегда быть в тонусе, жить позитивной жизнью и добиваться своих целей!Если человек умеет понимать музыку, он счастливый человек. А если он еще может ее донести до слушателя, не искажая замысел композитора, добавляя к ней свои чувства и мастерство — он счастлив вдвойне.

Первая в российской сети библиотека нот для духового оркестра
Сайт работает с 1 ноября 2005 года
The first in the Russian network sheet music library for brass band
The site was founded in November 1, 2005
Windmusic.Ru  Sheetmusic.Ru
Ноты для некоммерческого использования
Открытая библиотека — качай, печатай и играй
Free sheet music for non-profit use
Open library — download, print and play