|
Это со мною на всю жизнь!
Дмитрий Константинович Кучмий — заслуженный артист Автономной Республики Крым, преподаватель трубы Симферопольского музыкального училища
(к 75-летию со дня рождения)
Для написания нового очерка всегда нужен толчок, а уже после — вдохновение и, конечно же, герой. Таким толчком для меня послужил Международный конкурс исполнителей «Врата надежды», прошедший в 2021 году в Израиле. Поводом для начала работы над этим очерком послужило также мое участие в жюри. А герой и вдохновение не заставили себя долго ждать! Вдохновили меня мои коллеги, члены жюри, профессионалы с огромным опытом работы — профессор, кандидат искусствоведения Василий Матвейчук, Александр Гилев — композитор, заслуженный артист России и заслуженный артист АР Крым, преподаватель по классу трубы Симферопольского музыкального училища Дмитрий Кучмий. Наша слаженность, полное взаимопонимание создали атмосферу профессионализма и единства мнений.
С удовольствием беседую с членом нашей команды Дмитрием Константиновичем Кучмием.
— Дмитрий, как все начиналось?
— Если бы Бог дал мне вторую жизнь, я прожил бы ее так же. Ведь я в ней счастлив, я вырос в прекрасной семье, у своих заботливых, любящих и любимых родителей. Жили мы в Севастополе. В 9 лет, услышав во дворе божественный звук трубы (по соседству жил трубач) я понял, что это моя судьба позвала меня! Побежал в Дом пионеров, и тут же, без проблем получил в руки трубу в тряпичном мешочке. Боже, счастью моему не было предела! Поверь мне, Борис, уже через день, придя в кружок, я играл все мелодии, песни, которые пел в школьном хоре. Подобрал удобной мне «пальцовкой» (слово «аппликатура» я узнал позже).
Так моя музыкальная жизнь понеслась вперед — как бурный поток! Через месяц, выучив все, что в Приморском парке играл взрослый оркестр (в чем участвовал и мой руководитель кружка), я по выходным начал играть вместе с ними.
По совету учителя я вскоре поступил в музыкальную школу № 1, где начал уже классическое, академическое обучение. С трубой не расставался, так к ней и прикипел. А в 13 лет мы переехали в Симферополь, где боги послали мне самого замечательного, одаренного учителя всей моей жизни Давида Осиповича Лебединского!
Нет человека, которому я был бы более благодарен в жизни. Преподаватель, которому не было равных в Крыму! Какую плеяду музыкантов он воспитал! К сожалению, его давно уже нет с нами, но память о нем, о его педагогическом таланте, живет в нас, его учениках.
Кроме обучения в школе, Давид Осипович давал нам, пацанам, возможность играть во взрослом оркестре Потребсоюза, а меня пригласил практиковаться в театре, где он сам играл в оркестре (руководил коллективом прекрасный дирижер И. М. Розентур). Кроме этого, в муз. школе я ходил на симфонический оркестр (дирижер З. И. Справкин). Вот это была школа чтения с листа, знакомство с настоящей музыкой!
Учась в музыкальной школе, я еще успевал бегать в оркестр народных инструментов в Доме пионеров, где полюбил и народную музыку!
После 9 класса поступил в музыкальное училище. А в двух кварталах от нашего дома была воинская часть, и я постоянно слышал звуки духового оркестра. Руководил этим оркестром Павел Романович Левандовский — добрейший человек, любивший своих музыкантов как собственных детей. И я был зачислен в оркестр воспитанником!
Почти за 2 года, учась на дневном отделении в училище, я приобретал профессиональный опыт, сидя в оркестре рядом с такими опытными музыкантами, как Юрий Хлевовой, Яков Скрипник, Табаксман и др.
Кроме строевой музыки, мы исполняли много классических произведений (к сожалению, сейчас даже в училище играют сплошной шансон и дурацкие попурри).
Пришло время идти в армию. В ансамбле песни и пляски Одесского округа меня уже ждали. Началась новая жизнь — это был мой первый профессиональный коллектив. К сожалению, первый трубач (не буду называть имени) был человеком прекрасным, но крепко «поддающим» и уже не справлялся с партиями — особенно, в молдавских и украинских танцах. Это дало мне возможность стать, фактически, первым трубачом.
И опять мне повезло с художественным руководителем, дирижером. Это был Вершинин Рафаил Степанович, глубокий музыкант, любящий своих подчиненных, и по характеру — совершенно не военный человек. Ансамбль имел успех не только в нашем округе, но и на гастролях за границей. Это было поистине чудесное время!
Армия позади...
Вернувшись из армии, в Симферополе я стал работать в ресторанах, женился, родился сын... А все мои мечты — там, далеко... Страшно тянуло в большую жизнь, в оркестры, гастроли...
В приказном порядке Управление культуры обязало меня играть во вновь созданном вокально-хореографическом ансамбле «Таврия» (худ. рук. Л. Д. Чернышева). Ансамбль жил активной творческой жизнью, у него было много гастролей, его тепло принимали в разных республиках Советского Союза, в Европе, они побывали с концертами в США и Чили.
Бывали и курьезные ситуации. Как-то уставшие и вымученные артисты «Таврии» сидели в автобусе на таможне. Все нервничали, долго ждали проверки. Пришлось мне взять трубу и... Все повеселели, а таможенники начали пританцовывать и заглядывать в автобус. Пропустили нас вне очереди. Но мне не хотелось играть против своей воли.
Неожиданно приехал сын Лебединского, Олег, дирижер оркестра штаба Туркестанского военного округа. Узнав о моих проблемах, предложил мне службу — и я, не раздумывая, согласился. Через 2–3 недели я уже был зачислен в оркестр, где главным дирижером был Доценко Иван Яковлевич, помощником — Лебединский Олег Викторович.
Сейчас Олег Лебединский живет и работает в Москве, он профессор института военных дирижеров.
Ташкент — город хлебный
После Украины Ташкент мне показался раем! Он был не только «хлебным городом» — это был совершенно новый, не похожий ни на какой другой город! Отстроенный после катастрофического землетрясения 1966 года силами всего Советского Союза, современный, молодой, с широкими улицами, площадями, роскошными фонтанами, парками и базарами, город, в котором смешение восточного колорита с высоким уровнем европейской культуры сделало для меня Ташкент родным и незабываемым. А в какой оркестровый коллектив я попал! Теплые, по-восточному приветливые и щедрые люди помогали с обустройством. Мы, музыканты оркестра, получали квартиры, без проблем и очередей покупали машины. Как не помнить, не любить такое прекрасное время! А какие музыканты! Почти все с прекрасным средним или высшим образованием. Это был оркестр оркестров! На конкурсах мы занимали ведущие места. Например, в Намангане на Республиканском конкурсе исполнителей-духовиков я занял 1 место (параллельно заканчивая музыкальное училище).
Наш оркестр
Все солдаты оркестра были музыкантами, окончившими Ташкентскую консерваторию.
Помню концертмейстеров групп: кларнетов — Тихтман, тромбонов — Вергилесов (оба были преподавателями консерватории). Фавел Лисс — тенор, Виктор Фрадкин — валторна. Я играл на трубе и корнете. Большинство оркестровок делал лейтенант Миша Судаков... Всех теперь не вспомнить, но любовь к нашему коллективу и его музыкантам всегда со мной!
В Ташкенте я не только служил в оркестре, но и закончил консерваторию у талантливого педагога, профессора Пулатова Василия Федоровича. Среди его известных учеников — Л. Артамонов, В. Веригин, Р. Гехт, В. Кучеров, М. Мухитдинов, Ю. Парфенов, Л. Ройблат, А. Селянин, В. Соболевский, Г. Терзян, Б. Матниязов.
Я с гордостью к ним себя причисляю.
Это со мною на всю жизнь
В 1978 году из Москвы приехала комиссия во главе с начальником военно-оркестровой службы СА Н. М. Михайловым. Я играл перед комиссией «Цыганские напевы» Сарасате. Неожиданно на следующий день меня вызвал Н. М. Михайлов, поблагодарил за службу и предложил переехать в Москву. Вскоре я уже был концертмейстером группы корнетов в Первом показательном оркестре Министерства обороны СССР. Главным дирижером был Мальцев Анатолий Васильевич, дирижерами — А. Клещенко, В. Черкалин. Очень грамотные, высокого уровня музыканты.
Многие уже ушли из жизни, многие уже не в музыке, на пенсии. Увы, время безжалостно. Тенора и баритоны М. Милованов, Н. Кочетков, А. Инговатов, Д. Артоболевский, А. Воронцов. Хочется вспоминать и вспоминать эти имена. Тубы — Г. Яцук, Е. Иванов. Трубы — Е. Токин, В. Аброскин, Е. Назаренко. Тромбон — В. Лебедев. Саксофоны — Г. Лахманюк, И. Станишевский. Ударные — Л. Жерздев. И корнетист, перед которым я просто снимаю шляпу — Ю. Кузьмин. Флейты — В. Бурдули, С. Лукьянчиков. Гобой — А. Мондзолевский. Кларнеты — А. Овчаров, В. Грицюк, А. Елисеев, В. Писарев, П. Ручкин, М. Молчанов. Бассетгорн — Ю. Веселовский. Фаготы — К. Ли, В. Бабушев. Волторны — Б. Дунаенко, А. Гетц. Все эти люди — слава и гордость оркестра, они служили военной музыке по 30 и более лет!
Репертуар был богатейший, композиторы специально писали для нашего оркестра. Мы сотрудничали с солистами филармонии и всех ведущих театров.
С нами постоянно записывался Тимофей Александрович Докшицер. Боже, какое счастье — незабываемое, волнующее, захватывающее сердце и дух! Его игра, преображение в разных произведениях, отношение к музыке и людям — необыкновенно! Потрясающе простой, светлый человек... Это со мной на всю жизнь.
Служба в «отдельном показательном» была довольно разнообразной. Иногда было тяжело: сплошные репетиции. Лужники, дефиле и прочее, но все равно оркестр мне и сегодня снится постоянно. Причем так живо, будто я снова на репетициях с теми же ребятами.
За годы службы было много всего — в том числе и казусы на Красной площади.
7 ноября вышли на площадь. Скоро начало парада. Холодно, продувает, как зимой. Наш флейтист (взрослый, опытный музыкант — ну кто бы мог подумать!) решил погреть флейту-пикколо: расстегнул шинель, аккуратно положил инструмент на грудь, застегнулся. Вокруг всего оркестра крутились ребята в форме с синими околышами — «особисты». Один из них заметил, что у музыканта что-то выпуклое торчит на груди из-под шинели, — подбежал, и тут такое началось! Схватили его за руки, не давая пошевелиться, стали допрашивать, поставили на уши начальство. Угрожали вообще уволить. Не знаю, как он отмазался.
Я часто вспоминаю свои оркестры, оркестровую жизнь почти 40-летней давности — репетиции, концерты, гастроли по союзным республикам, встречи, гостиницы. В основном, мы ездили на поездах и жили в вагонах. По приезде нас, 2–3 вагона, отцепляли, ставили в тупик, и так — пока не закончатся концерты. Музыканты брали с собой огромные сумки с домашней тушенкой, овощами, сковородками, кастрюлями, компактными газовыми плитками, выпивкой — и меня тоже научили готовиться к гастролям.
Музыканты жили в купе вдвоем или втроем, наверху держали ноты, пульты, форму, инструменты. Готовили кто что умел, запахи в вагонах витали обалденные! Как мне нравился такой образ жизни на гастролях — ведь это так сплачивает, объединяет коллектив! Мы жили как будто одной большой семьей. Сколько шуток и анекдотов мы слышали от талантливого рассказчика, валторниста Миши Жиронкина — он был душой оркестра! Время пролетало быстро.
Государственный духовой оркестр РСФСР
Состояние здоровья заставило меня расстаться с армией, и я прошел по конкурсу в Государственный духовой оркестр РСФСР. Главным дирижером был Н. П. Сергеев — совершенно очаровательный человек, мудрый, опытный музыкант. Второй дирижер, А. Э. Мишурин — тоже мягкий, прекрасный человек и талантливый дирижер.
Состав оркестра был очень профессиональный, репертуар богатейший, было много концертов, гастролей. Солисты оркестра — музыканты с большой буквы: Антипов (труба), Гукасов (кларнет), Денисов (корнет), Руденко (труба). Группы были подобраны великолепно.
Очень, очень жаль, что мне не пришлось поработать там долго. В Симферополе парализовало моего отца, и я срочно уехал.
С 1989 года я веду класс трубы в Симферопольском музыкальном училище. У меня много выпускников, которые сейчас преподают в разных музыкальных учебных заведениях бывшего Союза, являются солистами симфонических и духовых оркестров.
«Обнимаю, Михаил Зельдин»
— Дима Кучмий — блестящий трубач с уникальным тембром звука, легкостью в игре, безукоризненной техникой и музыкальностью от Бога. Для меня он всегда был эталоном музыканта и человека.
Вспоминается событие детских лет. 1958 год, детская музыкальная школа № 1 в городе Симферополе. Дима учился во втором классе и уже играл довольно сложные вещи, когда я только пришел в школу. Мы учились по классу трубы у лучшего педагога Симферополя и Крыма, Лебединского Давида Осиповича. Летом 1959 года в Доме офицеров состоялся традиционный отчетный концерт детской музыкальной школы с выступлениями выпускников, солистов и оркестров. Однако выступал и Дима Кучмий, который с блеском сыграл сложную пьесу для трубы — этюд А. Скрябина. Слушая эту пьесу в исполнении Димы, я был потрясен. Впечатление осталось на всю жизнь. Играя в духовом оркестре музыкального училища, я считал за счастье играть рядом с Димой.
Прошли годы, и в дальнейшем каждый из нас определил свой путь. Я выбрал как основной инструмент ударные инструменты и в этом амплуа закончил Саратовскую консерваторию. Трубу оставил для души и иногда — для заработка. Дима Кучмий, по моему мнению, сделал блестящую карьеру в Ташкенте, а затем покорил Москву.
Хочу поздравить Дмитрия с его юбилейным годом. Пожелать здоровья! Продолжать с блеском играть на любимом инструменте и заниматься своей любимой преподавательской деятельностью.
Дмитрий Княжицкий, ученик Дмитрия Константиновича, заслуженный артист АР Крым
Спасибо, дорогой учитель!
— Борис, я очень рад, что вы решили написать о моем учителе Д. К. Кучмие. Это мой педагог по классу трубы в музыкальном училище, и говорю я это с гордостью.
Моя первая встреча с Дмитрием Константиновичем состоялась в 1989 году. До поступления в училище я неоднократно бывал у него на консультации.
Когда я первый раз услышал его игру, я был просто поражен. Учитель был фантастическим исполнителем, блестящим интерпретатором любых произведений. Могу сказать, что для меня по уровню и значимости это был второй трубач после Тимофея Докшицера.
Занимался я очень серьезно, и на 3 курсе Дмитрий Константинович отвез меня на прослушивание в Ташкентскую консерваторию к своему педагогу, известному профессору класса трубы Василию Федоровичу Пулатову. Но это был 1992 год: Советский Союз уже развалился, и мой отец настоял, чтобы я поступал в другую консерваторию, поближе. Так я оказался в Одессе, близкой и вам, Борис, и мне.
В 1999 году меня пригласили преподавать в моем родном Симферопольском музыкальном училище. Когда я только пришел работать, состоялся концерт преподавателей. Мы с учителем играли Сонату для двух труб Г. Ф. Генделя. После выступления все стали спрашивать, что за новый студент играл с Кучмием. Директор училища А. В. Яцков объявил: «Знакомьтесь: это наш новый преподаватель, в недавнем прошлом — наш же студент». Так я был представлен коллегам.
Мы работали с Дмитрием Константиновичем практически во всех оркестрах города — Оркестре городского парка, биг-бэнде под управлением Валерия Морозова. И не было такой музыки, из которой мой учитель не сделал бы исполнительский шедевр. Этим я восхищался и восхищаюсь до сегодняшнего дня. Это был и есть педагог и человек с большим мастерством и авторитетом.
Припоминаю такой, на мой взгляд, веселый случай. Приходят в училище два товарища и просят Дмитрия Константиновича проверить трубу — оценить, за сколько можно ее продать. Инструмент старый, весь в заплатках, кругом ржавчина. Учитель взял в руки эту рухлядь и как заиграл... Товарищи, послушав, схватили ее и говорят: «Нет, мы ее не продаем».
И еще пару слов. От моего учителя я научился правильно ориентироваться в этой сложной жизни. Он вложил в меня умение общаться с людьми, видеть, кто мне друг, а кто нет. На него всегда я всегда равняюсь. Спасибо, дорогой учитель!
⁂
Дмитрий Константинович и сегодня, как много лет назад, полон энергии и желания творить, передавать свои знания ученикам, искать и находить в них свое продолжение.
Рассказ о состоявшемся, насыщенном, ярком творческом пути музыканта Дмитрия Кучмия будет неполным, если мы умолчим о человеке, который на всех жизненных поворотах был и остается с ним рядом, с которым интересно и важно быть вместе.
Лилия Титова-Кучмий. Заслуженная артистка Украины, лауреат Государственной премии Республики Крым, на протяжении многих лет солистка ансамбля «Таврия», доцент Крымского университета культуры и туризма. А для нашего героя — любимая жена, поддержка и опора, уважаемая коллега.
Говорят, что короля играет свита, а мужчину делает женщина, которая рядом. Осмелюсь дополнить: близкие люди всю жизнь взаимно создают один другого и во всех сферах жизни волшебным образом становятся бесценной, родной, незаменимой частью друг друга.
Это понимает и бережет, в этом счастливо живет Дмитрий Константинович Кучмий.
|
|
