Субботник на мясокомбинате

Конечно, коммунистических субботников там, как и везде, в то время было много в течении года, но особо праздничным старались сделать апрельский (ко Дню рождения Владимира Ильича) и именно на него обязательно приглашали наш оркестр. Бывало что играли и на ноябрьские праздники, но это было реже.

Мы ходили по цехам и играли для рабочих марши, вальсы и прочие польки-бабочки. Забавно было наблюдать, как на фоне окровавленных говяжьих туш тетушки в белых халатах отплясывают Краковяк. У некоторых ребят на заводе работали родители. В цехах, где они трудились, оркестр давал настоящие концерты по заявкам.

После этого оркестр вели в Красный уголок, где нас ждал стол, ломившийся от нарезанных горками дефицитных мясных продуктов. Официально предполагалось, что мы все это должны съесть. Но, во-первых, съесть все, что было нарезано было физически невозможно, а во-вторых, неофициально в углу красного уголка как бы невзначай всегда лежала стопка чистых полиэтиленовых пакетов.

Тетенька из профкома, которая нас сопровождала по цехам, деликатно выходила, и мы набивали эти пакеты копченой колбасой, карбонатом, шейкой, корейкой и окороками. Прятали это все в разные места, особенно, завидуя в этот день тем, которые играют на тубе или, на худой конец, на баритоне — они могли запихнуть в раструбы много мясопродуктов.

После Красного уголка всем выдавали талоны в заводскую столовую. Обеды на «Мясике» были знатные и, несмотря на то, что мы уже были сытые, обед в столовой никто не пропускал.

После столовой сытому Оркестру, загруженному копчеными колбасами, надо было пройти через заводскую проходную. Каждый раз перед этим стремным этапом Павел Дементьевич проводил инструктаж: дескать, если ты взял с собой колбасу, то прячь ее получше.

На проходной стоят злые сотрудники ВОХРы, которые только и ждут чтобы поймать оркестранта и привлечь к строгой социалистической ответственности. В тюрьму, мол, конечно не посадят, но в качестве наказания потребуют чтобы нарушитель съел все, что у него найдут прямо на проходной, а до тех пор пока не съест — его не отпустят. Особо впечатлительным делалось дурно даже при мысли о том, что после всего съеденного тебя будут заставлять съесть еще чего-нибудь. Это представлялось чудовищным.

Малышей эти рассказы пугали, но старшие не относились к этому слишком серьезно. Они понимали, что существует своеобразное джентльменское соглашение: к Оркестру могут возникнуть претензии только в том случае, если мы начнем выносить с завода продукцию открыто. Этим мы как бы подставим наших сопровождающих тетушек из профкома и сотрудников охраны. А если спрятать, ну или попытаться это сделать, то в этом случае никто ничего не замечает. Все по правилам. На проходной, конечно, работали совсем не дураки, и отлично видели оттопырившиеся бока проходящих музыкантов и при этом никогда никого не трогали, поскольку все соблюдали эти негласные договоренности.

Остается добавить, что раньше по субботам школьники учились в школах, и на эту игру всем участникам оркестра давалось освобождение. До сих пор, когда мне задают глупый вопрос: «Что такое счастье?», я вспоминаю субботник на Мясокомбинате. Субботники мы обожали.

• Оркестровые миниатюры